Осенью 1944-го, когда наши вой­ска стояли на Висле, бойцы 1-го Белорусского фронта прислали Сталину подарок — бронзовую статуэтку красноармейца, перешагивающего через Одер. В руках у солдата было знамя, занесенное над Берлином. Верховный Главнокомандующий оценил подарок, заявив,
что советские воины задачу свою понимают правильно.

Пришло время

Берлинская наступательная операция, осуществленная вой­сками трех фронтов в период с 16 апреля по 2 мая 1945 года, была крупнейшей операцией на заключительном этапе вой­ны. Против Красной Армии немецкое командование сосредоточило все свои силы, сведенные им в две пехотные и две танковые армии. Кроме того, была расформирована так называемая «резервная армия» — запасные пехотные, танковые и артиллерийские части, военные училища и высшие военно-­учебные заведения, личный состав которых был брошен на передовую. Общая численность немецко-­фашистской группировки на берлинском направлении к началу сражения насчитывала 500 тыс. человек при 1500 самолетах и таком же количестве танков. Также имелись подразделения фольксштурма и спецподразделений из активистов НСДАП и гитлеровской организации молодежи, предназначенные для ведения боев в самом Берлине.

Вся территория от Одера до Берлина представляла собой мощный укрепрайон глубиной около 110 км, состоящий из трех оборонительных полос. Подступы к ним были прикрыты минными полями, проволочными заграждениями, надолбами. Первая, она же главная, проходила по западному берегу Одера.

Основные, концентрические удары наших вой­ск должны были развиваться как севернее, так и южнее Берлина при одновременном развитии фронтального удара частями 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова. Вой­скам 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Рокоссовского наступлением из района Штеттина, севернее Берлина, надлежало разгромить 3-ю танковую армию вермахта и прикрыть правый фланг 1-го Белорусского, затем выйти к реке Эльба, со стороны которой к Берлину рвались союзники. Вой­ска маршала Конева подходили к Берлину с юга. Для оперативных передислокаций советских вой­ск и подвоза боеприпасов дорожные батальоны, число которых достигало 185, подготовили 21 тыс. км военно-­автомобильных дорог. Чтобы форсировать Одер, было построено 34 моста общей протяженностью 17 тыс. м, а также 40 паромных переправ. Многие из них немцы уничтожали по 10–12 раз. Но дорожники сразу их восстанавливали. «Работая по горло в ледяной воде среди разрывов снарядов и мин, они наводили переправу, — писал в мемуарах Константин Рокоссовский. — Каждую секунду им грозила смерть, но люди понимали свой солдатский долг и думали об одном — помочь товарищам… и этим приблизить победу». Всего за время наступательной операции по мостам через Одер прошло более 1,6 млн автомобилей и свыше 48 тыс. танков и артиллерийских тягачей.

В ночь с 15 на 16 апреля в частях 1-го Белорусского прозвучало обращение Военного Совета фронта: «Боевые друзья! Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза товарищ Сталин от имени Родины и всего советского народа приказал вой­скам нашего фронта разбить противника на ближних подступах к Берлину, захватить столицу фашистской Германии и водрузить над ней знамя Победы. Пришло время нанести врагу последний удар и навсегда избавить нашу Родину от угрозы вой­ны со стороны немецких разбойников. Пришло время вызволить из ярма фашистской неволи еще томящихся у немцев наших отцов и матерей, братьев и сестер, жен и детей наших. Пришло время подвести итог страшных злодеяний, совершенных гитлеровскими людоедами на нашей земле, и покарать преступников. Пришло время добить врага и победно закончить вой­ну. За нашу советскую Родину, с именем Сталина — вперед на Берлин!»

Даешь Берлин!

Шестнадцатого апреля в 3 часа утра силами 22 тыс. орудий началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась четыре часа; за ней последовала авиационная подготовка, после чего Красная Армия с занимаемых плацдармов перешла в наступление. Вся местность на участках прорыва была освещена лучами 200 прожекторов и фарами сотен танков — они ослепляли противника и указывали путь бойцам.

Несмотря на сильнейшую оборону и ожесточенное сопротивление врага, вой­ска 1-го Белорусского фронта прорвали главную полосу на Одере и на исходе первого дня операции подошли ко второй полосе — Зееловским высотам. Вновь развернулись тяжелые бои. Положение усугублялось тем, что дороги, по которым двигались наши танки и артиллерия, были заминированы и находились под обстрелом фашистов. Общее число вражеских мин, которыми были напичканы дороги на Берлин, превышало три тысячи. Силами саперных и дорожных частей они были обезврежены.

К вечеру 19 апреля, за три дня, вой­ска
1-го Белорусского прорвали и разгромили все оборонительные полосы врага. Уже утром следующего дня, 20 апреля, артиллеристы дали первый залп по Берлину.

Наступательный порыв Красной Армии достиг такого накала, что, казалось, никакие укрепления не могли сдержать ее продвижения. На всех указателях у перекрестков дорог и переправ через реки, на башнях танков, стволах орудий и бортах самолетов появились надписи: «Даешь Берлин!» В любой момент времени бойцы и офицеры знали, сколько километров осталось до фашистского логова.

Двадцать первого апреля 1945-го солдаты 1-го Белорусского фронта ворвались с востока в столицу Германии. В это же время успешно развивалось наступление частей под командованием маршала Конева: сокрушив вражескую оборону между реками Нейсе и Шпрее, танкисты генерала Рыбалко 22 апреля завязали бои на южных подступах к Берлину. На следующий день два фронта, «жуковский» и «коневский», соединились на юго-восточной окраине города, в результате чего центральная группировка немецко-­фашистских вой­ск была рассечена надвое: на собственно берлинскую и так называемую франкфуртско-­губенскую (13 дивизий); зажатая в болотах, она была полностью уничтожена.

Одновременно «жуковские» и «коневские» подвижные соединения продолжали обходить Берлин и в результате стремительного маневра 25 апреля сомкнулись в районе Потсдама, взяв столицу нацистской Германии в кольцо. Однако фашисты продолжали сопротивляться. Берлинский гарнизон численностью 200 тыс. человек имел 3 тыс. орудий и минометов, 250 танков и 1300 самолетов. Оборону города сначала возглавлял Геббельс, а затем — генерал артиллерии Вейдлинг. Он-то и получил личный приказ от фюрера: «Удерживать Берлин до последнего немца!»

Улица за улицей, дом за домом

Город, разбитый на девять секторов, был подготовлен к упорной обороне. Все улицы были забаррикадированы, многие — заминированы. В стенах домов гитлеровцы сделали амбразуры для орудий и пулеметов. Мосты через Шпрее и каналы подготовили к взрыву. Подземные сооружения — метро, подвалы, коммуникации — оборудовали для ведения длительных боев. Фашисты намеревались в лабиринте городских укреплений измотать и обескровить Красную Армию.

Советские вой­ска наносили удары по всем направлениям. Специально созданные штурмовые отряды отвоевывали у фашистов дом за домом, улицу за улицей, квартал за кварталом. Артиллерия, непрерывно сопровождая пехоту, прямой наводкой разрушала вражеские заслоны, подавляла огневые точки, пробивала проходы в стенах зданий… Авиация, совершившая в период сражения за Берлин свыше 70 тыс. боевых вылетов, прокладывала путь наступавшим частям.

По берлинским улицам, сразу за штурмовиками, а зачастую и в их составе, следовали дорожники. Как только квартал освобождался от противника, они расчищали проезжую часть, ставили на перекрестках регулировщиков, вывешивали указательные знаки. Часто дорожникам приходилось вести бои с остатками вражеских групп. Всего на улицах Берлина и его транспортных узлах было расчищено более 100 тыс. кубометров завалов. Помимо прочего, дорожники восстановили 20 мостов через реку Шпрее и каналы.

«Мы с боями вышли в район Силезского вокзала, — вспоминал пехотинец капитан Стоянов. — Стараясь удержать этот участок, немцы на его оборону бросили все средства. Огромный город с узкими улицами и высокими каменными домами дышал огнем. На крышах многоэтажных домов, за высокими карнизами, фашисты установили зенитные орудия и «марианы» — малокалиберные пушки-­автоматы; почти каждое окно было пулеметным гнездом».

Повсюду за каменными стенами сидели автоматчики и фаустники. Перекрестный огонь, простреливавший улицу вдоль, казалось, не давал никакой возможности не только передвигаться, но даже выглянуть из укрытия.

«Двадцать пятого апреля 14 батарей вместе со стрелковыми частями вышли к каналу, — рассказывал Герой Советского Союза старший лейтенант Молчанов, артиллерист. — Мост через канал был взорван, а форсировать его было невозможно из-за интенсивности огня противника. Со всех чердаков, подвалов, окон с противоположной стороны канала били пулеметы, автоматы, фаусты. Немцы бросили сюда подразделения курсантов полицейского училища, батальоны фольксштурмовцев. Наша пехота была вынуждена залечь. И, как всегда, на помощь пехоте пришли артиллеристы. Я выкатил орудие на открытую огневую позицию и с расстояния 500 м начал расстреливать одну цель за другой — и так в течение двух часов… Постепенно огонь противника стал утихать, а вскоре и совсем прекратился. Наша пехота поднялась и форсировала канал».

На шестой день сражений, 27 апреля, наши вой­ска завязали бои на центральных улицах Берлина. А к 30 апреля вышли к парку Тиргартен, где возвышалось здание рейхстага.

В этот день исчез Гитлер; было сообщено о его самоубийстве. Фашистское командование предприняло последнюю попытку оттянуть падение Берлина, предложив советским вой­скам начать переговоры о перемирии. В ту же минуту Жуков связался со Ставкой, доложил обстановку. «Никаких перемирий, — сухо отрезал Сталин. — Немедленная и безоговорочная капитуляция». Начался штурм рейхстага.

На Рейхстаг

Пути к этому зданию преграждали река Шпрее и массивные здания Кролль-­оперы и министерства внутренних дел. Перед самим рейхстагом немцы соорудили доты, вырыли траншеи с пулеметными площадками и ходами сообщений, а также противотанковый ров, который заполнили водой. Рейхстаг был приспособлен к круговой обороне. Его гарнизон насчитывал 3 тыс. человек и состоял из отрядов СС, артиллеристов, летчиков и курсантов Ростокской морской школы.

В 5 утра 30 апреля по рейхстагу был произведен мощный огневой налет, под прикрытием которого к «фашистскому парламенту» продвинулись наши вой­ска. В 13:30 удар был повторен. В 13:50 через проломы в стенах рота автоматчиков старшего сержанта Сьянова, а вслед за ними батальоны капитана Неустроева, старшего лейтенанта Самсонова и капитана Давыдова ворвались в рейхстаг. Метр за метром, комната за комнатой, этаж за этажом бойцы очищали здание от врага. Нередко бой переходил в рукопашную схватку.

В то время как внутри рейхстага, в подвалах, на лестничных пролетах, продолжались бои, — разведчики Михаил Егоров и Мелитон Кантария под руководством лейтенанта Алексея Береста, проложив себе путь огнем автоматов и ручными гранатами, поднялись на купол и в 14:25 водрузили над ним Знамя Победы.

Вой­на приближалась к концу. Требовалось еще одно усилие — принудить врага к капитуляции. Первого мая красноармейцы трех фронтов прильнули к репродукторам. Звучал приказ Верховного Главнокомандующего: «Воины Красной Армии и Военно-­Морского Флота! Идет последний штурм гитлеровского логова. В завершающих боях покажите новые образцы воинского умения и отваги. Крепче бейте врага, умело взламывайте его оборону, преследуйте и окружайте немецких захватчиков, не давайте им передышки, пока они не прекратят сопротивления».

В 18 часов 30 минут 1 мая советские вой­ска нанесли по столице фашистской Германии удар небывалой силы — и немецкая машина не выдержала. Второго мая в 15 часов берлинский гарнизон сложил оружие. Как писали европейские газеты, «третий раз в истории русские прошли победителями под Бранденбургскими воротами». Началась массовая сдача гитлеровских вой­ск в плен. Только за один день 2 мая сдалось 130 тыс. солдат и офицеров.

С сединою на висках

Падение берлинского гарнизона приблизило безоговорочную капитуляцию Германии: 8 мая 1945 года в Берлине, в предместье Карлсхорст, в здании бывшего военно-­инженерного училища, представители германского верховного командования в присутствии представителей ВГК советских вой­ск и командования англо-­американских вой­ск подписали акт о безоговорочной капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая.

Лишь на юге, в Чехословакии, остатки нацистов под командованием генерал-­фельдмаршала Шернера продолжали оказывать сопротивление. Они намеревались взорвать Прагу, сравнять ее с землей. Однако эти попытки провалились: танковые соединения генералов Рыбалко и Лелюшенко, совершив невиданный по своей стремительности марш-маневр из Берлина в Прагу, пройдя с боями через Дрезден и Рудные горы, разгромили группировку Шернера. Девятого мая Прага была освобождена.

Отныне вся Европа была избавлена от коричневой чумы. В ночь на 9 мая Юрий Левитан, едва сдерживая дрожь в голосе, зачитал Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР: «В ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной вой­ны советского народа против немецко-­фашистских захватчиков и одержанных исторических побед Красной Армии, увенчавшихся полным разгромом гитлеровской Германии, заявившей о безоговорочной капитуляции, установить, что девятое мая является днем всенародного торжества — праздником Победы». Вечером того же дня, в 22:00, Москва салютовала тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий.

Двадцать четвертого мая в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца был устроен торжественный прием в честь командующих вой­сками Красной Армии и Флота.

Ровно через месяц, день в день, на Красной площади состоялся парад, на котором советские воины бросили к подножию Мавзолея сотни полотнищ со свастикой. Дорожные вой­ска на параде Победы представлял дважды орденоносный 126-й мостостроительный батальон, участвовавший в штурме Берлина в составе вой­ск под командованием маршала Конева.

Алексей Шлыков